Классика.

Из цикла "ЯНКИ-ИСТОРИИ"

Продолжение. Начало смотрите в  ЯНКИ-ГАЗЕТЕ №5

Минда, или о собаководстве.

  Настоящим торжественно подтверждаю, что иметь собаку - отнюдь не забава или роскошь, а настоящий, благородный, высокий спорт. Когда на первой же прогулке с собакой у неё лопнет ошейник, как это случилось со мной, вы поймёте, что иметь собаку - значит, по существу, заниматься лёгкой атлетикой по программе, предусматривающей бег с препятствиями на тысячу ярдов, спринтерские состязания по пересечённой местности, бег по ломаной линии, разные прыжки и, наконец, в качестве победоносного финиша поимку собаки. за этим следует упражнение по тяжёлой атлетике, так как вам приходится нести собаку без ошейника домой на руках, а это не просто подъём тяжести, но подъём тяжести сопротивляющейся - вид спорта, требующий большого напряжения, очень тяжёлый. Иногда мне казалось, что Минда весит по меньшей мере центнер, а иногда - что у неё шестнадцать ног. А когда собачья сбруя в порядке, вы, гуляя с собакой, тренируетесь в жиме и рывке левой, правой и обеими руками, в перетягивании, восхождении на горы щебня, беге рысью и ходьбе, причём многое зависит от того, в какой вы находитесь спортивной форме. При этом необходимо делать вид, что все эти упражнения вы проделываете по собственному желанию.

    Цель или основание выводки собак на улицу состоит в том, чтобы дать им возможность удовлетворить свои потребности. Минда изумляла меня своей невероятной, прямо девичьей стыдливостью; пока только она могла терпеть, не делала на улице ничего, видимо, стесняясь обнаружить свои слабости. В этом отношении у неё прямо какая-то английская сдержанность. Её принцип: сора из избы не выносить. И она не могла понять, почему мы, люди, недостаточно считаемся с этим свойством её характера.

    Таким образом я с первых же дней убедился, что, имея собаку, убиваешь сразу нескольких зайцев, кроме одного: я рассчитывал быть хозяином и командиром своей собаки, а получилось так, что скорее Минда стала моей хозяйкой и командиршей. Иногда я выкладываю ей это прямо, но она не хочет понимать: пока я ей доказываю, что она - причудница, мучительница, тиранка, капризница и упрямица, злоупотребляющая моим терпением и предусмотрительностью, она ласково смотрит мне в глаза, вертит остатком хвоста, беззвучно хохочет на всю окрестность своей розовой, обросшей волосами пастью и подставляет мне свою лохматую голову, чтобы я, ко всему этому, ещё погладил её. Да что же это такое? Этак ты мне и лапы на колени положишь? Ступай, ступай, Минда, ненавистная сучонка, дай мне дописать статью. Дай мне сказать ещё...

Ну ладно, Минда, допишу в другой раз.

У каждой собаки есть определённые привычки: а) общесобачьи и б) свои собственные.

    К собачьим привычкам относится, например, та, благодаря которой каждая порядочная собака, перед тем как лечь, трижды обернётся вокруг своей оси, или, если вы её погладите по голове, облизнётся; но не рекомендую проверять это на чужих собаках.

    Что касается собственных привычек, то одни свойственны таксе, другие доберману, шпицу, бульдогу, пинчеру, терьеру и т.д. У эрделя Минды особая и притом непреодолимая привычка, увидев, что я лёг, тотчас вскакивать на диван и, став передними лапами мне на грудь, стараться лизнуть меня в нос или в глаз: причём невозможно ни криком, ни просьбами заставить её покинуть эту позицию. Я долго не мог понять, почему она это делает, какая ей от этого радость; но как-то раз мне попалось пособие по собаководству, где я нашёл такой абзац:

    "Эрдель, или военная собака (Kriegshund), используется на войне для поиска раненых". И тут же картинка с изображением Минды, то есть я хочу сказать - эрделя, который встал, под градом пуль, передними ногами на грудь раненому солдату и лает. Тут я понял, что Минда удовлетворяет на мне свой военный инстинкт; за отсутствием раненого солдата, она становится на грудь мне, когда я, лёжа на диване, читаю газету, и делает это, не обращая ни малейшего внимания ни на серьёзность политического положения, ни на ожесточённую газетную перестрелку. Ах ты, сучка моя военная! Пёсик мой милосердный! Не поехать ли нам с тобой куда-нибудь в Китай или Никарагуа, чтобы у тебя были настоящие раненые? А то объявлю войну Вршовицам, атеистам, либо одной из фракций национального собрания и сената, раз уж завёл себе служебную военную собаку!.. Враги мои, говорю вам: не шутите со мной! Я вам покажу: будете вы у меня лежать на поле сражения, пристреленные и порубленные, а я позову Минду, чтобы она вас нашла и стала передними лапами вам на грудь. Потому что это у неё в крови.

Карел Чапек